О Булате Шалвовиче Окуджаве я не мог решиться написать очень долго, хотя именно в дни после его ухода я и задумал этот цикл сайтов ("Мы их любим"). Мне было очень больно тогда смотреть, на растущие как грибы памятные сайты. Я не мог понять, почему эти же люди не могли сделать те же странички чуть раньше.
      Вы можете меня спросить, где был я?
      Я тогда только начинал мое интернет-плавание - едва-едва закончил мой первый сайт "Остров романтики". Сперва о моей идее создать сайт о любимых творческих людях написал заметку один известный тогда ввеб-обозреватель... Но никаких откликов она не получила. Год спустя я, собравшись с духом, начал сам воплощать её - увы, я не встретил поддержки среди моих посетителей, когда создал первые странички на "Мы их любим". Сейчас я уже не прошу никого присоединяться ко мне, да и не хочу делать "Мы их любим" общественным (кооперативным) сайтом (с проектами разных авторов). Пусть я обновляю его раз в год, а то и в два, но всё, что я делаю на нём, идет только от моего лица. И пусть порой я говорю глупости, банальности, общеизвестные факты, но всё, что я говорю, идет от чистого сердца - а именно такими должны быть подобные проекты (а не дайжестами чужих статей и фотографий). И пусть они "тронут" лишь каждого тысячного посетителя - если потом этому посетителю станет лучше на душе, он улыбнется, вспомнит что-то хорошее, просто поверит во что-то, в чем он разуверился, или хотя бы увидит что-то давно позабытое, что было когда-то дорого - я буду считать, что мои стихи, воспоминания, мысли о моих любимых бардах - не пустая болтовня.

      Итак, Булат Окуджава...

      Если на страничках о Юрии Визборе и Александре Городницком я смог написать, в чем именно они повлияли на мое творчество, то я совершенно теряюсь, могу ли я написать что-то подобное на этой страничке... Наверное, нет.
      Я никогда не старался ни подражать Окуджаве, не искать какие бы то ни было параллели. Творчество Булата Окуджавы входило в мою жизнь, в мое сердце долго и медленно. Но, войдя в нее, оно впитывалось буквально кожей и всасывалось кровью. Наверное, не один я так отношусь к песням Булата Шалвовича Окуджавы. И.... не скажешь лучше, чем сказал сам поэт:

"Но из прошлого, из былой печали,
Как не сетую, как там не молю,
Проливается черными ручьями
Эта музыка прямо в кровь мою."

      Я уже писал, что впервые услышал песню "Молитва" от моей тети 27 лет назад маленьким мальчиком. Несколько лет спустя я сам взял из ящика и прослушал миньон с песнями об Арбате, полночном троллейбусе и .... еще там были две песни, какие именно - точно не вспомню.
      Песня об Арбате мне не понравилась, а песня о троллейбусе просто поразила... Потом у нас появился большой диск и я, слушая его (обычно с гостями, которым его заводили), не мог понять, почему все взрослые всегда очень внимательно следили буквально за каждым словом и обсуждали потом очень серьезно... Я никак не мог понять, чем привлекает взрослых этот странный хриплый тихий голос... Сам я выслушать целиком диск еще не мог, и отдельные песни обрывками входили в мое сознание, пускай и неосознано...

      Потом был период, когда в результате каких-то случайно услышанных фраз, увиденных кадров на телевидении, я стал побаиваться этого строго человека в больших очках. Я как-то его даже опасался и внушал себе, что мне его песни неинтересны. Но я тогда был еще сильно глуп :-)
      Во время школьных поездок, я был уже чуть старше, хотя, думаю, первые два года (то есть 7 и 8 классы) я также не особо вникал в сами песни. Мне нравился сам факт пения под гитару - романтика путешествий. Некая свобода от родителей, пусть и под надзором учителей... Просто ездить в поезде, жить в школе, спать в спальном мешке. Песни были дополнительной декорацией этой игры в "поездки"...
      Классе в 9-м в нашей школе прошел вечер Окуджавы - школьники 9 и 10-х классов готовили большой концерт. Я не знаю, почему я о нём не знал. Во-первых, я не очень любил всякие мероприятия (кроме поездок). Еще я не очень любил прочие утренники, концерты и... В общем, если честно, тогда вне поездок мало интересовался авторской песней... Есть у меня предположение, что я и обиделся тогда, на то, что мне не сказали про готовящийся вечер... Может быть, я решил, что он не для школьников, а для родителей... Не, помню. Остались только странные воспоминания о противоречивых чувствах и обиде на учительницу литературы, одноклассников-участников и... Окуджаву :-)
      Мне было тогда 16 лет, и я был всё еще тем же большим ребенком (признаюсь по секрету - я и сейчас большой ребенок :-)
      Собственно слушать песни Окуджавы - именно слушать я начал уже, когда мне уже исполнилось 30. До этого я слушал пластинки или записи... Хотя тогда, может быть, я думал, что я слушаю песни... Я не уверен, что я и сейчас "слушаю" песни... Слушать вообще очень сложно. И возможность услышать зависит не только от желания, увы... Бывает, не хватает терпения, бывает, что первый куплет, не окончившись, уносит воображение вдаль и песня звучит уже как отдаленное эхо собственной мечты или воспоминаний.

      Впервые я понял, что совершенно не слышал Окуджаву - осенью 97-го года, когда читал статью его памяти и увидел "глазами" строки из "каждому знакомой песни"

"На фоне Пушкина снимается семейство.
Как обаятельны (для тех, кто понимает)
Все наши глупости, и мелкие злодейства,
На фоне Пушкина! И птичка вылетает."

      Я был в шоке... Как, как мог я, слушая эту песню раз десять, если не двадцать, не услышать этого: "... на фоне Пушкина..." - Я стал переслушивать другие песни... Но боялся делать это часто и помногу, как ,впрочем, и любого другого автора, которого я люблю. Я очень боюсь "переслушать"...
      Собственн,о я бы мог сказать все то же самое, что сказал Окуджава о Пушкине... - только более просто (как могу), что я совершенно неожиданно впервые открыл для себя Окуджаву в 30 лет...

      Точно так же чуть позже я полюбил песню, так ненавистную почему-то мне в детстве - "Прощание с новогодней елкой". Еще через год я прослушал слова песни "Былое нельзя воротить"... Еще через год различил трех разных музыкантов, слившихся в моём детстве в одного...

"Трубач играет туш, трубач потеет в гамме,
Трубач хрипит свое и кашляет, хрипя."

      Я вдруг понял, что любить поэта, певца, музыканта и его песни - это не развлечение - это большая работа и от того, как мы сделаем эту работу зависит, поймем ли мы что-то, прочувствуем, или просто проэксплуатируем вертушку или кассетник...

"Судьба, судьбы, судьбе, судьбою, о судьбе..."

      Год назад я буквально влюбился в "Песенку о московском муравье", так же не принимаемую мною 20-25 лет назад. Недавно она нашла отголосок в моем творчестве, и я понял, как она мне близка. Я не понимал ее, не мог прочувствовать, но она все же проникла "прямо в кровь мою" и вылилась... Вылилась стихотворением. Оно называется "Соло на трубе" и будет приведено ниже.

      Самым последним (совсем недавним) открытием для меня была песня "К чему нам быть на ты..." В детстве, когда я видел в кино или читал в книжках о том, как муж с женой и дети с родителями всю жизнь разговаривают друг с другом на "Вы" я фыркал, а порой и отказывался, читать или смотреть эти вещи. Я считал это глупостью и пережитком... уж не знаю чего. Не то что бы это было что-то про пролетарское, но, наверное, следы некоей пропаганды в таком фыркании были, но думаю, что не только они... Может, это было и мальчишество... панибратство.... но.... Не знаю.. просто не понимал я, как это муж и жена живя кучу лет вместе, говорят на ВЫ и всё тут :-)

      А вот недавно (чему сопутствовали мои многочисленные виртуальные друзья и общение с ними) я впервые почувствовал всю прелесть общения на "Вы"... Я вдруг впервые услышал эту песню... Не знаю, была ли это Любовь, или Наваждение, или все вместе взятое, но я вдруг стал проваливаться в это Вы в общении с разными новыми, но уже ставшими мне дорогими людьми... Рано или поздно мы все перешли на Ты, но почему-то в последнее время, когда это происходит я слышу...

"Зачем мы перешли на "ты"?
За это нам и перепало -
На грош любви и простоты,
А что-то главное пропало."

      Я не думаю, что, женись я, я бы смог бы смог общаться с моей любимой на Вы - но, я и теперь совсем по-другому смотрю на это. Я не фыркаю когда беседую на Вы и.... иногда задумываюсь, а стоит ли переходить на ТЫ... и уже давно не предлагаю этого первым, хотя и не отказываюсь, если мне это предлагают :-) Вы будете смеяться, но я БОЮСЬ порой переходить на ТЫ. Я боюсь потерять что-то главное... А когда перехожу, то очень хочу и очень стараюсь не потерять это главное....

      Наверное, я бы мог найти множество примеров подобных открытий в песнях Окуджавы, но я не хочу открывать Америку. Собственно - все это только, мои впечатления, вступление к нескольким стихотворениям, как и на других моих страничках этого цикла.

      Если, посвящение Визбору и Городницкому я хотел написать, с самых первых потугов писания стихов (еще в 80-х), то посвящения Окуджаве - не пытался никогда. На раннем этапе моего творчества - не решался, так как не мог "войти" в нужный параллельный мир, потом не хотел, так как боялся подражания... Потому что "посвящение кому-то" для меня, прежде всего, отражение мира того человека, которому я его пишу. А входить в мир, который я видел, слушая Окуджаву, я тогда боялся. Да и вообще, я всегда боялся стихов, которые написаны "по заказу", пусть это и заказ души :-)

      Но, что-то внутри меня подсказывало, что у меня должно написаться такое посвящение.

      Я хочу предложить Вашему вниманию пять стихотворений. Первое - "Ноктюрн" - не требует пояснений. "Оранжевый проспект" я писал как воспоминание о Ленинском проспекте (я очень любил эту часть Москвы), но примерно тогда же я беседовал с другом о "Песенке о ночной Москве" и как-то незаметно в "Оранжевый проспект" влился Окуджавский мотив.
      "Дети песен Окуджавы" - я писал много лет (что необычно для меня) - возвращаясь, меняя, снова забрасывая и снова возвращаясь... оно и сейчас не до конца мне нравится, - но я решил его показать. Это то самое стихотворение,-*/ тот самый случай, когда я пытаюсь сложить нечто из кусочков, используя не только порыв, но и разум :-) Наверное, будет правильным добавить, как это ни банально, что, по моему мнению, именно Окуджава (один из всех Бардов) связывает и роднит несколько поколений... Поколений отцов и детей. А теперь даже внуков, и, кто знает, скоро и правнуков (так как у моего поколения "детей//внуков" уже скоро будут внуки ведь, нам по 30-40 лет)... Поэтому я не голословно заявляю в этом стихотворении, что мы дети эпохи Окуджавы.
      Визбора, Высоцкого, Городницкого, других замечательных бардов - любят очень многие. Но именно любовь к Окуджаве, уважение Окуджавы, попытка понимания Окуджавы - объединяет и связывает нас в поколение детей песен Окуджавы... Наверное, помимо Булата Шалвовича Окуджавы, я осмелюсь приписать такие объединительные способности только Андрею Макаревичу, но это отдельная тема.
      Упомянутое выше "Соло на трубе" только косвенно связано с творчеством Окуджавы. Я об этом уже написал.
      А вот "Синий вагон метро" - это как раз то самое, долгожданное стихотворение, без которого я не мог начать весь цикл сайтов "Мои любимые барды". Как я и предполагал, оно пришло ко мне внезапно, нежданным гостем :-) Я писал ответ на стихотворение одной девушки, прочитанное на литературном сайте. В ее стихах одним из образов было метро, поэтому я тоже решил начать со строчки про метро, но едва я вывел начальную фразу, как понял, что сейчас напишу что-то совсем другое - и действительно, в течение 10- 20 минут я написал то, что ждал 15 лет,.. а потом, хотите - верьте, хотите - нет, минут 40 сидел и меня трясло... Это был и жар, и озноб сразу... Не то, что бы это единственное стихотворение, написанное в состоянии близком к трансу, - случалось такое и до этого (несколько раз), но так, чтобы меня потом трясло - я вспомнить не могу.
      Хочется сказать многое. Хочется привести цитаты из любимых песен. Но эти разговоры мы оставим до личной встречи, со мной ли, или до ваших встреч с кем-то еще, кто любит и ценит песни Булата Шалвовича Окуджавы... Не промолчу лишь еще об одной песне, которая вот уже 15 лет особо глубоко приникает в меня, каждый раз как я ее слушаю - после длительного перерыва или несколько раз подряд, наверное, "самой главной", хотя главных много - эта песня, конечно же, о красной розе в склянке темного стекла из-под импортного пива...... Я думаю, что со мной согласятся все те, кто пишет или пробует писать. Стихи ли, прозу ли... Каждое слово стучит и отзывается. Как пульс.
      Наверное, я на этом закончу. Как я уже сказал в начале, мне сложно много говорить о том, чем для меня является поэзия Булата Шалвовича Окуджавы. Слишком это лично и слишком на чувственном уровне. Воспитанный в атеистическом обществе и выросший атеистом, я, будучи атеистом, все же не покривив душой могу сказать, что я Верю. Верю в силу Добра и Света. Я писал об этом, рассказывая, о чувствах, вызванных у меня песней Александра Городницкого "Бахайский Храм", повторю и тут - Окуджава научил меня поверить в силу Любви, в хрупкость и одновременно силу нашего мира. В то, что только от нас, от наших устремлений, честности, доброты зависит тонкое равновесие... Пытаясь понять Окуджаву, я впервые задумался над значением слова мудрость... И я благодарен маэстро за то, что он научил меня "пытаться посадить виноградную косточку".

НОКТЮРН

    Памяти Б. Ш. Окуджавы 

        "Не оставляйте стараний, маэстро, 
        Не убирайте ладони со лба." 

Когда уходит мудрый человек, 
то кажется, что в мире стало злее. 
Так учит жизнь. Так учит мудрый век, 
но почему-то веку я не верю. 

Когда уходит добрый человек, 
уходят с ним тепло и мудрость взгляда. 
Лета меняют даже русла рек, 
ты только верь - останется он рядом. 

И будет завтра следующий день, 
и будут все учить или учиться, 
и музыки повиснет в небе тень, 
и солнце будет сквозь неё сочиться. 

Скрипач ушел, но музыка звучит 
под звёздным небом дымчатого зала. 
И будут дальше умные учить, 
и дальше дуракам всё будет мало. 

          * * * 

А Музыке - ей никогда не тесно. 
У Музыки - особая судьба... 
"Не оставляйте стараний, маэстро, 
не убирайте ладони со лба" 

Июнь, 1997



ОРАНЖЕВЫЙ ПРОСПЕКТ

          ...Мелодия, как дождь случайный,
     гремит; и бродит меж людьми.
                       Булат Шалвович Окуджава

Люблю я Ленинский проспект
в тот странный поздний час,
когда оранжевым дождём
стекает он на нас.

С его волшебных фонарей,
умывшихся дождем,
стекает время... У дверей
закрытых молча ждём.

Мы молча ждём. Настанет час.
Придёт заветный день.
И в точности как в прошлый раз
мелькнёт в проёме тень.

И тень твоя метнётся прочь,
к троллейбусу спеша.
И будет мокнуть эта ночь,
поэзией дыша.

Троллейбус свистнет, и потом
секунд ворвется стук,
и Окуджава... песней он
заполнит пустоту...

И на оранжевый проспект,
умывшийся дождем,
шагнешь... Надежда и успех,
И сам - непобеждён.

Непобеждён и не забыт
вновь возрождённый слог.
Его давно ты сочинил,
но спеть пока не смог.

Оранжевым дождём души
шумит большой проспект.
И лишь немножечко щемит
забытых строчек свет.

17 мая 2000



ДЕТИ ПЕСЕН ОКУДЖАВЫ

    Ты наша сестра, что ж так долго мы были в разлуке...
                                  * * *
    ...И друзей созову, на любовь свое сердце настрою.
    А иначе зачем на земле этой вечной живу.
                                  Булат Шалвович Окуджава

Мы дети иного прошедшего века,
                            что в прошлое канул,
но нас покидая успел он оставить 
                            нам в душах следы.
И кто научился над чем-то кумекать
                            не только в стаканах, - 
стремится по нужному руслу направить
                            событий лады.

Мы блудные дети стихов Окуджавы -
                            как дети эпохи.
Нас время торопит, нас старые песни
                            встречают в пути.
И многое сказано этим...  Пожалуй -
                            нам было не плохо
синхронно на ясный огонь ехать вместе.
                            Мерцает фитиль...

А время летит и уносит нас дальше
                           от точки возврата.
Куда же нам ехать, с тобою  ведь ночь
                           подступает к глазам?..
Туда, где не ведают  злобы и фальши,
                            потерь и разврата?..
Ответ дать конкретней я был бы не прочь
                            если б знал его сам

Нас жизнь научила грустить и смеяться
                           над собственной дурью.
Нас песни учили  любить замирая,  
                           летать наяву.
И нам остается лишь за руки взяться
                           года чередуя
А ветер повторит, смеясь и играя:
                           "...той вечной живу"

25 сентября 2001 - 3 января 2003






СОЛО НА ТРУБЕ

                                 Диночке"

    И муравья тогда покой покинул,
    все показалось будничным ему,
    и муравей создал себе богиню
    по образу и духу своему."

           Булат Шалвович Окуджава

Пока ты не пришла, я был другим.
Я плыл, ведом течением. На ощупь
я брел один сквозь призрачные рощи,
свистя под нос любви печальный гимн.

Пока ты не пришла, я был не тем.
Не настоящим. Грустным. Одиноким.
Теряясь, уходили в полночь строки.
Им в такт, моих шагов сменялся темп.

Я ждал тебя. О, как тебя я ждал,
буравя взглядом дикие созвездья,
свершающие в небе переезды,
манящие в неведомую даль.

Но вот уже неделю по ночам,
едва глаза закрою, слышу снова
звучащее трубы далекой соло,
дарующее радость и печаль.

Всё те же сосны, звёзды и река.
Пейзаж не изменился, только сердце
колотится в неведомую дверцу,
влекущую меня издалека.

И я плыву, и знаю, что к тебе,
живя одной надеждою о встрече,
с банальной рифмой - "будет теплый вечер,
играющий нам соло на трубе"

13 ноября 2001 года



СИНИЙ ВАГОН МЕТРО

    Булату Шалвовичу Окуджаве

    "Опустите, пожалуйста, синие шторы..."

Закрываются медленно синие двери вагона.
Я в составе один, и я буду кататься всю ночь.
И, быть может, дорога печаль и сомненья прогонит.
А быть может, и сам я смогу хоть кому-то помочь.

Буду думать о тех, кто не спит, обнимая колени,
кто пока не нашел ни ответа, ни друга, ни дом.
И пускай вдруг запляшет огонь, застрекочут поленья
на холсте, нарисованном странным, но мудрым шутом.

Поезд едет и едет по гулким подземкам московским.
Надо мной сладко спят те, кого беззаветно люблю.
И ложатся на музыку сердца желаний наброски.
И для тех, кто ушёл, я у Б-га прощенья молю.

Раз в году, в день, когда над Москвой пролетает Комета
из созвездия Веры, Надежды и вечной Любви,
я в московском Метро путешествую с песней не спетой,
и за тех, кто устал, я подарков прошу у Земли.

И когда заалеет рассвет над моею Москвою,
вновь и вновь за окном проплывут предо мной наяву
лица тех перед кем, свою душу я шире открою,
лица тех, для кого на Земле этой грешной живу.

5 ноября 2001 года 



15 ЛЕТ СПУСТЯ

Не думал не гадал, что у меня родятся такие грустные стихотворения,
посвящённые Булату Шалвовичу Окуджаве... Весной 2016-го года,
впервые за много лет не состоялся концерт памяти поэта в доме-
музее в Переделкино, а Интернет опять наполнился недобрыми
репликами и отречениями бывших полонников... Явление, увы,
предсказуемое, неудивительное, но не мнеее грустное от осознания...

Передел кино 
          (Про дорожные беседы)

                                     “Былое нельзя…”
                                      отрывок из известной песни


- Старый лирник стал не нужен?
Старый лирник стал опасен?
Небо час от часу уже.
Чувства? Чувства – мимо кассы.

В этой щёлочке созвездья
не читаются. Однако,
в нашем маленьком уезде
на дорогах много знаков.

В нашей маленькой кибитке
всё и всем предельно ясно…
Стали терпкими напитки?
Стала музыка напрасной?

Это Вы сказали? Бросьте!
Вы, возможно, чужестранец.
Не стучите нервно тростью
и не теребите ранец.

Стрый лирник он, бесспорно,
души долго трафил песней,
но учил не бряцать шпорами.
Это… стало неуместно.

Что любовь? Она не вечна…
Да и выяснились факты.
Стрый лирник? Эй. полегче!
Тут и так трясёт на тракте.

Вот заладил “вы же сами
слушали его при жизни…”
Мы – живём под небесами.
Тучки… Дождик скоро брызнет.

Скоро чёрными ручьями
к нам слова его вернутся?
Сударь, что Вас удручает?
(Так недолго и турнуться).

Старых он любил поэтов
и смеялся над глупцами?
Где не время эполетов?
Сударь…. Это порицанье?

Сударь, хватит про былое.
Всё брехня про две дороги.
Дождь смывает слой за слоем?..
Сударь… Вы какой-то строгий.

Мы к иным стремимся фильмам.
Вам кино не переделать.
Не таращьтесь, словно филин.
Есть терпению пределы.

Он учил, простите, мыслить,
посягал на пьедесталы…
Дождь прошёл. Те песни смылись…

- На душе спокойней стало?

< 5 мая 2016 года >



Над моей надеждою…
          (Ночное бдение за письменным столом
          под фотопортретом Булата Окуджавы,
          подаренным мне автором – Леонидом Лубяницким)
          
Грустный Окуджава смотрит на меня.
Вот уже которую вечность я ни дня
не провёл без взгляда над моим столом,
где скриплю усердно сам байтом и стилом.

Грустный Окуджава – он смотреть горазд.
Столько в этой горечи мудрости и бразд
помыслами… Хочется вечность изменить,
а не получается и некого винить.

Грустный Окуджава “про” он и “при” нас
промыслом старательским отыскал Парнас,
с кем-то поделился ходом потайным.
Стали солнца бликами всполохи Войны.

То он нам про Пушкина. То – про трёх сестёр.
Над моей надеждою взгляд он распростёр.
Вечность – производная следствий и причин.
Грустный Окуджава просит: “Не кричи”.

Грустный Окуджава… Над столом парит
вечности подарок. Голос говорит
тихо, неразборчиво. Слушаю. Пишу.
Грустью поделиться мысленно прошу.

Тени на пороге слышат скрип пера.
Вечность исхитрилась, спряталась в спираль.
Полно кнопкой щёлкать на исходе дня.
… Окуджава знает, как щелчки саднят.

Собственно, о чём я? Ночь, стена, портрет.
Выполз червь сомнения – вечности полпред.
Я гоню упрямо долгожданный сон.
Грустный Окуджава знает, есть резон.

< 9 мая 2016 года >